Крипта как средство сопротивления диктатурам

В 1989 году американский политолог Френсис Фукуяма опубликовал в журнале National Interest знаменитую статью «Конец истории?», через три года переработанную в ставшую бестселлером книгу. Его основная идея заключалась в том, что теперь, после крушения коммунизма, у либеральной демократии не осталось жизнеспособных альтернатив, поэтому она должна распространиться по всему миру.

Однако Фукуяма ошибся. 30 лет спустя большинство стран мира с точки зрения политологии относятся не к «либеральным демократиям», но к «авторитарным» или «гибридным» режимам. Да, это не полноценные тоталитарные государства, как в «1984» у Оруэлла (таковым в настоящий момент является разве что Северная Корея). Формально в них можно быть несогласным с действиями власти или заниматься независимой гражданской деятельностью, а в некоторых из них существует даже легальная политическая оппозиция. Однако все ветви власти и силовые структуры в таких странах полностью подчинены одной группировке (как правило, сплоченной вокруг конкретного лидера), выборы являются в большей или меньшей степени фикцией, а независимая гражданская активность находится под сильным прессингом, степень которого меняется от года к году и от режима к режиму.

Россия, Китай, Никарагуа, Вьетнам, Иран, Лаос, Того, Зимбабве, Куба, Беларусь, Казахстан, Египет, Саудовская Аравия, ОАЭ, Азербайджан, Венесуэла, Мьянма, Йемен, Бахрейн, Узбекистан — список таких государств можно продолжать достаточно долго. Впрочем, надо сказать, что ни одна из устоявшихся демократий тоже не застрахована от того, чтобы в любой момент стать «гибридной» — например, в последние годы нечто подобное, к сожалению, происходит с Турцией.

Как правило, в каждом из таких государств есть какое-то число экономически активных жителей, в той или иной степени недовольных существующим положением дел и готовых вносить свой вклад в его изменения. Самые смелые из них включаются в разного рода гражданские инициативы, нацеленные на подобные изменения в какой-то из сфер. Они собирают средства на адвокатов и передачи для задержанных протестующих, организуют просветительские кампании, нацеленные на борьбу с домашним насилием или женское равноправие, создают независимые средства массовой информации или хотя бы телеграм-каналы, честно рассказывающие о происходящем, и так далее. Еще более широкие слои недовольных не решаются участвовать в такой деятельности лично, но готовы поддерживать ее финансово. Сюда же относятся и эмигранты из соответствующей страны, а также поддерживающие эти инициативы граждане других стран. В результате даже в самых суровых режимах постоянно возникают низовые очаги сопротивления диктатуре: трава пробивается сквозь асфальт.

При этом как только какая-либо из таких инициатив становится заметной, власти соответствующего авторитарного государства, разумеется, начинают активно против нее бороться. Иногда «в лоб» — тупо сажая в тюрьму всех причастных. Но чаще более аккуратно (мы же помним, что это не полноценные тоталитарные государства, а «гибридные», внешне изображающие из себя демократии): просто шаг за шагом ей начинают чинить всяческие препоны, делая дальнейшее продолжение деятельности фактически невозможным.

И одним из самых слабых мест здесь остается финансирование. Какой бы прекрасной та или иная инициатива ни была, для того чтобы воплощать ее в жизнь, нужны ресурсы. Но любое движение средств в традиционных платежных системах авторитарных государств подконтрольно властям и силовым структурам этих государств. Которые чаще всего прибегают к одному из двух сценариев.

Либо счета, на которые собираются средства, блокируются и/или арестовываются в рамках какого-нибудь уголовного дела, формально не связанного с политикой и гражданской активностью. Например, заводится дело о «предположительном отмывании средств» или «подозрительных операциях». Или соответствующей организации выписывается какой-нибудь колоссальный штраф за что-либо, и средства арестовывают как обеспечение его оплаты. В общем, инструментов тут много.

Либо начинается давление на доноров — на тех, кто делал пожертвования на данную инициативу. Это давление может быть не прямым, но от того не менее болезненным. Проблемы на работе, понижение «социального рейтинга», отказ в кредитах, вызовы на допросы в рамках уголовного дела об «отмывании средств», и так далее. Всё для того, чтобы отбить желание куда-либо жертвовать, чтобы человек решил лучше ни с чем таким больше не связываться.

Иногда, впрочем, применяются и более изощренные механизмы. Так, к примеру, в России существует целый ряд законов об «иностранных агентах», согласно которым российским организациям запрещено получать средства от граждан других стран. В результате любой из неугодных организаций можно прислать символическое пожертвование от любого иностранного гражданина, после чего сразу же занести ее в реестр «иностранных агентов», что влечет за собой высокие штрафы (вплоть до нескольких десятков тысяч долларов США), бесконечные проверки, а в перспективе и тюремное заключение для ее руководителей. И этот способ активно используется. Например, движение «Голос», занимающееся подготовкой наблюдателей на выборы, было занесено в реестр «иностранных агентов» сразу же после получения 250 рублей (примерно $3.5) от гражданки Молдовы, а «Фонд борьбы с коррупцией» Алексея Навального после получения 10 евро от гражданина Испании.

Очевидным выходом из этой ситуации является переход гражданских инициатив в авторитарных и гибридных режимах на криптовалюты.

Ни одна диктатура, даже самая сильная и уверенная, не может арестовать кошелек в блокчейне. Все имеющиеся на нем средства всегда будут доступны только тому, у кого есть секретные ключи от этого кошелька.

Невозможно и отследить, кто сделал то или иное пожертвование на конкретную кампанию, или тем более доказать, что это был иностранец. Доноры находятся в безопасности и спокойно могут жертвовать кому угодно сколько угодно, не опасаясь никаких кар.

При этом криптовалютный рынок вполне активно развивается в большинстве авторитарных режимов — даже на Кубе и в Иране, не говоря уж о Китае или России. И полностью запретить его эти режимы не могут, поскольку сами заинтересованы в его существовании — Иран и Куба активно используют криптовалюты для обхода санкций, Россия для финансирования частных военных кампаний, ведущих войну на востоке Украины, и так далее.

В результате криптовалюты все больше и больше становятся инструментом сопротивления диктатурам в самых разных точках планеты. От Минска до Гонконга.

Одна из важных задач проекта Help Each Other — содействовать развитию этого начинания. Предоставить гражданским инициативам в авторитарных и гибридных режимах возможность безопасно собирать средства на осуществление своей активности, и таким образом способствовать изменению нашего мира к лучшему.

Read this article in English. Читайте эту статью на английском языке.

Подписывайтесь на наш твиттер на русском языке, твиттер на английском языке, блог Медиум на русском языке и блог Медиум на английском языке.

Subscribe to our Twitter in Russian, to our Twitter in English, to our Medium blog in Russian and our Medium blog in English.